Директор ГОУ ДЮЦ «Каравелла» Травина Елена Александровна
Приказ аннулирован, но Елене Травиной намекнули, что «работать дальше будет невозможно».
Елена Травина, уволенная за свои политические убеждения (статья
«Я не отправила людей на Поклонную. Меня уволили»), после
вмешательства руководителя департамента образования Москвы Исаака Калины восстановлена в должности. В пятницу, 10 февраля, она снова была на своем рабочем месте — в кабинете директора Зеленоградского образовательного центра «Каравелла».
Какая она, Елена Травина? Почему она решилась громко сказать о том, что произошло в Зеленограде, где школы получили разнарядку, сколько учителей надо отправить на митинг в поддержку Путина на Поклонную?
«Самое главное свершилось, — считает Елена. — Маленький человек выступил против системы, и справедливость восторжествовала. Я восстановлена в должности, приказ об увольнении аннулирован».
— Приказ аннулирован, но вам намекнули, что «работать дальше вам будет невозможно, нужно принять правильное решение: написать заявление об отпуске с последующим увольнением»?
— Пока я написала заявление на отпуск. Дальше — посмотрим.
У системы такой подход: если я здесь и кормлюсь от нее, то должна отвечать всем требованиям. Но система обязана меняться.
— Пока системе нужны такие, от кого не приходится ожидать неконтролируемого решения? Вот, как рассказывают директора, заместитель начальника Василеостровского отдела образования Санкт-Петербурга Наталья Краснова, приказывая собрать у учителей открепительные талоны для голосования, уверяла: «Мои директора сделают так, как я скажу». Не все сделали так. Краснова уволена. Открепительные учителям раздали. Может, система не права? Школе, детям, образованию нужны другие — думающие, креативные, самостоятельные? — Многое сделано именно для укрепления системы. В ситуации с принуждением к митингу использовали и профсоюз, и отлаженную форму кураторства, когда один из директоров руководит кустом школ. Мне, например, начальник управления говорила потом: «Кто тебе спускал цифры? Кто на тебя давил? Куратор тебе не работодатель!» Так зачем тогда кураторство? Это элемент системы, которая не все делает своими руками. В Зеленограде, например, на митинг призывали ехать профсоюзы. Но профсоюз — это я. Это учителя. А мы не слышали, чтобы была конференция, которая решила бы отправить учителей на митинг.
Когда в прошлую пятницу начальник отдела образования А.Ф. Халева пришла в «Каравеллу», она объявила всему собранию: «Я даю вашему директору шанс до вечера написать заявление об уходе по собственному желанию или уволю ее по статье «За утрату доверия». Учителя вскочили и пытались что-то сказать, но Халева обрывала: «Вы кто? Я не собираюсь вас слушать». Мне было приказано наутро передавать дела, я до вечера работала с бумагами. Заявление по собственному принесла в управление уже к девяти вечера.
— Руководство не понимает, что сегодня людям рот не заткнешь? Да, в образование пришло непоротое поколение. Плюс информационная открытость. Педагоги центра в этот же вечер взорвали зеленоградский интернет: рассказывали о ситуации, даже не скрывая имена под никами: Маша Венедиктова, Оксана Карпова. Как оказалось, была сделана запись встречи на диктофон. Шантаж увольнением по статье был прилюдным. В понедельник вышла статья в «Новой», и на меня обрушался шквал звонков из самых разных СМИ. Когда Маше Венедиктовой было сказано: прекратить шум, она ответила: «На одной чаше весов моя работа в «Каравелле», а на другой — моя совесть. Я выбираю совесть».
— Педагогов очень воодушевило, что уже в понедельник утром в Зеленоград приехал разбираться начальник департамента образования Москвы Исаак Калина. То, что он рекомендовал приостановить приказ, предотвратило многие другие административные расправы после горячих митинговых выходных. — Исаак Калина встречу с коллективом «Каравеллы» начал с того, что извинился за Халеву, за ее поведение. Он полтора часа разговаривал с педагогами.
— Но надо сказать, что местное руководство не кинулось исполнять его рекомендацию. Только в пятницу Халева подписала приказ об аннулировании приказа. До того трудовая была у вас на руках. Был назначен директор, временно исполняющий обязанности. Может, начальство надеялось, что вы за это время сами куда-нибудь пристроитесь, исчезнете, испаритесь? Какие до этого были отношения с управлением? — Брал меня на работу прежний руководитель — Сергей Ильич Гагин. Взял меня в 28 лет директором школы после работы завучем в 199-й школе и аспирантуры.
А при Халевой я пыталась несколько раз выступать на совещаниях директоров. Не так давно обсуждали вопрос о создании управляющих советов. Это — орган соуправления, директор ему соподчиняется. В ответственности управляющего совета оказались вопросы, за которые всегда ответственность нес директор. Но при этом должностные обязанности директора никто не переписал, его функционал не пересматривался. Я говорила: если не пересмотреть роль директора, не получится развивать демократию в школе. Директора мне зааплодировали.
Но руководством было сказано: «Вы не понимаете ситуации, вы неправильно ее видите».
— А что, нужно было действительно оставить все по-прежнему, но при этом создать карманные управляющие советы? — Да, бутафория гражданского общества. Но было сказано буквально так: «Вам, уважаемые директора, которые так отреагировали на выступление Травиной, управление будет проводить экзамен».
Я и заткнулась.
На совещании директоров, где говорилось об организации автобусов на Поклонную, я уже не поднимала вопрос, почему нет автобусов для тех, кто хочет участвовать в шествии на Якиманке. А руководитель управления образования заявила, что она — член «Единой России» и поддерживает Путина. Это ее право, но могут быть и другие взгляды?
— Расскажите, как вы пришли в педагогику? — Я в ней родилась. Педагог в четвертом поколении. На кухне каждый вечер проходили мини-педсоветы. Дедушка и бабушка, мама и дядя. Бабушка со стороны папы вела английский, а остальные все «русаки» — русский язык и литература. Методическое объединение на дому. А я одновременно с обычной школой закончила еще три: хореографическое и музыкальное отделения Школы искусств и духовно-певческую гимназию «Конкордия» при Казанском соборе в Волгограде. Бывало, ленилась, но мама была здесь тверда. Бросить было нельзя. Все доводить до конца — это во мне осталось.
А в 15 лет уже поступила в музыкально-педагогическое училище. Закончила его с красным дипломом, как и Саратовский педуниверситет, куда выпускников училища брали сразу на 3-й курс. Спецпредметы давались мне легко. На выпуске дирижировала мессой ре-мажор Моцарта.
В 19 лет закончила университет и пошла в школу. В школе вела музыку и МХК (мировую художественную культуру). Представляете, МХК — 11-классники, а мне — 19. Но я знала, что с ними делать и как работать. Так что другого пути, кроме как в школу, у меня не было.
— А как вы стали «Учителем года»? — В 24 года я выиграла волгоградский конкурс «Учитель года»: район—город—область. И поехала в Москву на российский конкурс. Тогда, в 2000 году, принимали программу развития образования до 2012 года и лауреатов пригласили на заседание. Тогда исполняющий обязанности президента Владимир Путин на этом мероприятии подписал мне программку: «Дорогу учительствующей молодежи!»
На конкурсе меня увидела директор Института художественного образования РАО Людмила Школяр и пригласила в аспирантуру. Она была председателем жюри в моей номинации. На конкурсе я познакомилась с будущим мужем Евгением Травиным: он получил первый приз — хрустального пеликана, а я, кроме знакомства с ним, еще и звание лауреата.
А теперь… А теперь, наверно, из-за того, что со мной случилось, кто-то поверит, что и в образовании можно иметь свое мнение. И не только мэтрам. Не обязательно слушать, что разрешат сверху. Можно думать, анализировать, действовать.
От редакции Есть ли выход для думающего директора? Может быть, он такой: изменить статус образовательного центра «Каравелла» — сделать его учреждением городского подчинения, чтобы начальник Зеленоградского управления больше не увольняла Травину «по собственному желанию?
